- Я просто хочу быть счастливой.
- Ты можешь быть счастливой,
я уверен в этом. Я верю,
будь у нас шанс, мы сможем
вместе обрести счастье.
Но выбор за тобой.
- Думаю, ты прав. Я могу
быть счастливой, но не здесь…
Прости, папа.

Философские размышления о проблемах человеческой души никогда не были сильной стороной Реджины, но сейчас ей необходимо разобраться в себе, подумать о случившемся, и если не раскаяться, то хотя бы как следует оплакать отца, который несмотря ни на что всегда был рядом. Она ведь не всегда была такой бессердечной и жестокой, когда-то ей не нужна была магия, сила или темное заклятье; ей нужна была свобода, а не могущество; любовь, а не сила; любящая семья, а не королевский титул и сотня подданных, приходящих по первому зову. Реджину теперь не узнать, так же как и роковой для нее день: день, когда той доброй, чувствительной и отзывчивой девушки не стало, день, когда Королева Реджина стала Злой Королевой.
- Прости, папа, - горько вздохнула Редж, глядя на все еще горячее сердце, пылающее в ее руках. Сейчас она испытывала смешанные чувства: это и горе от потери отца, и сожаление от мысли, до чего она дошла, и ликование – она ведь, наконец, сумеет отомстить Белоснежке. – Почему я стала такой? Когда я стала такой? – теперь некому отвечать на ее вопросы, вытирать слезы и обнимать, когда слова становятся лишними. Теперь одна она в этом мире, да и в других мирах она тоже одна. Она и ее чудовищно сильная жажда мести, которая убила в ней веру, надежду и любовь.
Решиться на подобный шаг было трудно, безумно трудно, и Реджина должна была серьезно подумать - подумать дольше, чем по пути от темницы Румпельштильцхена до верхней башни замка. Она поняла или начала понимать это только сейчас, когда дело было уже сделано, а дороги назад не было. Она принесла в жертву самое дорогое, что у нее было, и ничего больше не вернуть назад. А ведь Реджина могла бы исправиться, могла бы измениться в лучшую сторону, потому что второй шанс должен быть у каждого. Как бы то ни было, над разбитой чашкой не плачут. Женщина сделала свой выбор, и даже если он был неправильным, он был ее.